Алкогольный делирий: клинический случай лечения пациента с истероидно-неустойчивой психопатией

Бригада скорой медицинской помощи доставила мужчину с абстинентным синдромом в психиатрическую больницу.

Перед этим после двухнедельного запоя пациент попал в хирургическое отделение 2-й городской клинической больницы из-за сильной опоясывающей боли в области живота.

Через 2 дня без алкоголя стал беспокойным, суетливым, видел ползающих повсюду «насекомых», давил их и сбрасывал с себя. Вскоре начал видеть «чёрных бабочек», ловил их и заставлял соседей по палате следовать его примеру. Когда окружающие пытались успокоить мужчину, он вёл себя крайне агрессивно.

Абстинентный синдром усиливали истериодно-неустойчивые психопатические черты.

Впервые попробовал алкоголь в 16 лет (креплёное вино). После этого его сильно рвало, пациент больше года не мог переносить запах спиртного. Систематически начал выпивать, когда поступил в университет. В то время мужчина жил в общежитии и, по его словам, «пуританскими нравами журфак никогда не отличался». С 20 лет мог беспрерывно выпивать в течение 3–5 дней. Из-за пропусков и задолженностей по учёбе на 3 курсе взял академический отпуск.

Алкогольный абстинентный синдром сформировался через 3 года систематического употребления спиртного и протекал с психопатологическими расстройствами: тревогой, беспокойством, ощущением нехватки воздуха, тотальной бессонницей и сильными судорожными припадками.

В последнее время запои длились от 7 до 14 дней, светлые промежутки — вынужденные, от 7 до 30 дней. Начинал пьянеть, когда выпивал больше литра водки в сутки. Иногда забывал события, которые происходили с ним в состоянии алкогольного опьянения. В эти периоды становился хвастливым, демонстративным и злобным

В студенческие годы мужчина несколько раз курил анашу, но зависимость от каннабиноидов отрицает.

Пациент — единственный ребёнок в семье. Отец отличался суровым нравом, всегда много работал, занимал руководящие должности в нефтегазовой промышленности. В силу занятости уделял сыну мало времени. Алкоголь употреблял не часто и в умеренных количествах. Мать — жизнерадостная, восторженная женщина. Участвовала в самодеятельности.

На протяжении всей беременности мать пациента мучил токсикоз, роды были тяжёлые. Пациент родился болезненным и хилым. В детский садик не ходил, сидел дома с матерью и бабушкой. Рос капризным, обидчивым, своенравным ребёнком, устраивал «истерики», кричал, топал ногами, падал на землю, долго плакал, если не выполняли его требования. Рано научился читать, любил декламировать стихи перед гостями, всегда был предметом восхищения взрослых. В школу пошёл с 7 лет, учился хорошо, но тяжело переживал, что ничем особым не выделялся среди сверстников. В 3 классе во время конфликтов притворялся, будто терял сознание.

Окончив школу, поступил в Удмуртский госуниверситет на факультет журналистики. Здесь же познакомился с будущей женой. У пары родился ребёнок. Сейчас с семьёй не живёт, хотя официального развода нет. После окончания вуза работал диктором на радио, затем администратором в театре. Работа нравилась, среди коллег пользовался уважением. Мужчина несколько раз отметил, что там «по-настоящему ценят его талант».

Пациент страдает экземой и из-за этого, с его слов, не служил в армии. За год до госпитализации получил черепно-мозговую травму с кратковременной потерей сознания, но в больницу не обращался. Туберкулёза и венерологических заболеваний, по словам мужчины, не было.

Дед по линии отца страдал алкоголизмом.

У мужчины хрупкое, инфантильно-грацильное телосложение, характерное для людей с истерическими расстройствами, кожа чистая. Дыхание нормальное, без хрипов. Тоны сердца глухие, при этом I тон преобладает над II (акцент II тона на аорте), что может свидетельствовать об артериальной гипертензии. Частота сердечных сокращений — 98 уд. в мин., артериальное давление — 160/110 мм рт. ст. Живот мягкий, слегка болезненный в правом подреберье. Печень выступает на 2 см из-под края рёберной дуги.

По результатам осмотра, у пациента выявили гидроцефальный череп (скопление в мозгу излишней спинномозговой жидкости) и низкую способность поворачивать глаза друг к другу. При этом зрачки равные, реакция на свет живая. Рефлексы рук и ног оживлены. Патологических знаков не было.

Мужчина понимал, кто он, но не до конца ориентировался во времени и пространстве: говорил, что находится в «больнице какой-то», называл неточную дату. Был напряжён, с испугом озирался по сторонам, всматривался в окно и вздрагивал от громких звуков. Во время беседы порывался куда-то бежать, отказывался сдать собственные вещи. Речь ускоренная и невнятная. Перед глазами летали «какие-то мушки». Рассказывал, что в хирургическом отделении по нему «ползало» огромное количество «то ли вшей, то ли блох». Галлюцинации воспринимал как что-то реальное.

Анализ крови на сифилис методом ИФА — резко положительный (++++).

Алкогольное абстинентное состояние с делирием. Алкогольная зависимость II–III (последней) стадии. Психопатия истериодно-неустойчивого круга, декомпенсация. Алкогольная энцефалопатия с эписиндромом (внезапными судорогами). Алкогольная болезнь печени. Сифилис. Артериальная гипертензия II степени.

Пациенту назначили:

После проведённой седативной и дезинтоксикационной терапии мужчина проспал до утра. На вторые сутки госпитализации хорошо ориентировался во времени и пространстве. Обманов восприятия и бредовой настроенности не обнаруживал. Отметил, что боль в животе прошла. Вёл себя манерно, говорил тихим, вкрадчивым голосом, старался произвести на собеседника хорошее впечатление. Преуменьшал масштаб зависимости, лгал и недоговаривал. Театрально поднимая вверх глаза, уверял, что «он никогда не пил» в больших количествах, тем более так долго.

Причиной госпитализации мужчина считал конфликт с другим пациентом хирургического отделения. Тот якобы «проявлял излишнюю заботу» о нём: не разрешал вставать, ходить и т. д. Активно жестикулировал и доказывал, что находится «в полном уме и здравии».

Мужчина быстро освоился в отделении. Старался всегда быть в центре внимания, называл себя то «экстрасенсом», то «врачом-мануалистом». Собирал вокруг себя других больных, рассказывая им небылицы о своей жизни. После уличения во лжи оправдывался, заметно становился чрезмерно возбуждённым, порой плакал. Складывалось впечатление, что пациент зачастую и сам верит в выдуманное им. На сообщение о том, что у него сифилис, отреагировал спокойно, но через некоторое время стал залёживаться в постели, жаловался на плохое настроение и мысли о нежелании жить. Отмечал, что «только один человек на свете его понимает» (сожительница).

Во время беседы заламывал руки, старался во что бы то ни стало разжалобить врача и следил за его реакцией. Часто самостоятельно просил о встречах с доктором, на которых любил рассуждать о смысле жизни, старался произвести впечатление своей начитанностью и образованностью. Говорил, что с недавнего времени потерял смысл жизни, добавляя: «Может быть Вы, доктор, мне его разъясните». Речь наполнена наукообразными терминами и псевдофилософскими высказываниями.

В отделении старался быть патологическим лидером: подтрунивал над слабоумными больными, отбирал сигареты и передачи у более слабых. От противоалкогольного лечения отказался, мотивируя тем, что способен «употреблять спиртное умеренно».

Пациента выписали в сопровождении отца.

Сразу же после выписки начал пить. Повторно поступил в стационар через 11 месяцев с признаками классического алкогольного делирия. В третий раз — менее чем через 4 месяца после второй госпитализации и вновь с абортивным делирием. В четвёртый раз — через 8 месяцев после последней госпитализации с острым алкогольным галлюцинозом.

Накануне последней госпитализации вёл антисоциальный образ жизни: бродяжничал, был неразборчив в половых связях. В беседах нарочито демонстрировал свою «непростую судьбу», высказывал демонстативно-шантажные суицидальные угрозы. На лицо признаки морально-этического огрубения, недостаточность критики к себе, безразличие к своему будущему, отсутствие установки на трезвость и признаки деградации интеллекта.

Этот клинический случай показывает, как алкоголизм прогрессирует у пациентов с истериодно-неустойчивыми чертами характера: на фоне развившегося абстинентного синдрома у мужчины регулярно возникали психотические эпизоды, вплоть до галлюцинаций. Всё это говорит о развитии алкогольной энцефалопатии.